Публикации АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И НАПРАВЛЕНИЯ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ИНСТИТУТА ИСКОВОЙ ДАВНОСТИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

Всероссийский сборник статей и публикаций института развития образования, повышения квалификации и переподготовки.

Язык издания: русский
Периодичность: ежедневно
Вид издания: сборник
Версия издания: электронное сетевое
Публикация: АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И НАПРАВЛЕНИЯ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ИНСТИТУТА ИСКОВОЙ ДАВНОСТИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
Автор: Успанов Арман Сисингалиевич

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ И НАПРАВЛЕНИЯ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ИНСТИТУТА ИСКОВОЙ ДАВНОСТИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕАннотация. В статье анализируются актуальные проблемы института исковой давности в гражданском праве России с учетом ускорения общественных отношений и технического прогресса, предлагается увеличение общего срока исковой давности с трех до пяти лет для повышения устойчивости гражданского оборота. Рассматриваются коллизии в применении норм о субсидиарной ответственности при банкротстве, права третьих лиц на заявление о пропуске срока, а также возможность договорного изменения сроков давности с установлением минимальных и максимальных пределов. Обосновывается необходимость ограничения момента заявления о пропуске срока стадией подготовки дела к судебному разбирательству и введения применения исковой давности по инициативе суда для обеспечения разумных сроков судопроизводства. Предлагаемые изменения направлены на баланс интересов сторон, устранение правовой неопределенности и гармонизацию с международной практикой.Ключевые слова: исковая давность, срок исковой давности, субсидиарная ответственность, договорное изменение срока, применение по инициативе суда, разумный срок судопроизводства, третьи лица, начало течения срока, гражданский оборот, судебная практика.В настоящее время наблюдается тенденция ускорения общественных отношений, что связано в первую очередь с техническим прогрессом, развитием информационных технологий. Даже в обыденных вещах можно заметить тенденцию к ускорению, к примеру, скорость движения на дорогах, скорость заключения сделок, скорость производства и т. д. Вышеизложенное позволяет говорить о необходимости дальнейшего развития законодательства о сроках исковой давности в части увеличения их с трех лет до пяти лет. Указанные изменения также будут дисциплинировать участников гражданских отношений, позволят создавать определенность и устойчивость правовых связей, позволят эффективно упорядочивать и систематизировать гражданский оборот. Кроме того, на необходимость увеличения срока исковой давности указывают и происходящие в последнее время события, а также принимаемые в этой связи действия, к примеру, участие в боевых действиях не позволяют заинтересованным лицам реализовать право на судебную защиту в рамках срока исковой давности. Вместе с тем у данного предложения есть свои противники, указывающие на невозможность или затруднительность защиты своих прав и интересов после истечения трехлетнего срока исковой давности, не говоря уже о предлагаемом пятилетнем сроке исковой давности. С данными тезисами трудно согласиться, хотя они, конечно, и имеют под собой основу. Вместе с тем, в настоящий момент технический прогресс и информационные технологии позволяют в полной мере хранить необходимые для защиты документы без ограничения по сроку хранения. О.Г. Ломидзе предлагает урегулировать потенциально возможную ситуацию, когда «часть обстоятельств, послуживших основанием для подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (например, неподача заявления о банкротстве), возникла до 1 июля 2017 г., а другая их часть (например, непередача конкурсному управляющему бухгалтерской и иной документации должника) – после» [10]. Представляется, что указанный пробел можно ликвидировать посредством дополнения соответствующим разъяснением Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 53 [3]. Относительно применения закона в зависимости от времени подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, в целях нивелирования выявленной коллизии целесообразно конкретизировать положения и изложить их в следующей редакции: «Рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, поданных после 1 июля 2017 г., производится по правилам, определенным Федеральным законом от 26 октября 2002 г. № 127–ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» [2]. Предложенная формулировка не предполагает каких-либо альтернатив в толковании нормы и, безусловно, будет способствовать исключению правовой коллизии [5]. В.А. Сорокин делает вывод, что «третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, не могут быть субъектом применения исковой давности, поскольку не являются предполагаемыми сторонами спорного материально-правового отношения» [13]. Использование исковой давности третьими лицами без самостоятельных требований в качестве средства защиты нарушает принцип диспозитивности гражданского процессуального права. Применение третьими лицами исковой давности также нарушает права ответчика, поскольку законодатель предоставил только ему возможность погасить право истца на судебную защиту [6]. В связи с изложенным, представляется необходимым исключить из п. 10 Постановления Пленума ВС РФ № 43 указание на право третьего лица делать заявление о пропуске срока исковой давности, если в случае удовлетворения иска к ответчику возможно предъявление ответчиком к третьему лицу регрессного требования или требования о возмещении убытков. В.А. Рябов предлагает Верховному Суду РФ в целях обеспечения единообразия судебной практики в вопросах применения исковой давности по спорам, связанным с договорами перевозки груза и транспортной экспедиции, осуществляемыми на автомобильном транспорте, унифицировать свои подходы и более ясно выразить свое отношение к возможности применения общих сроков исковой давности при обнаружении деликта в договорных обязательствах [12]. М. Кухтина, учитывая наметившуюся тенденцию по усилению принципа свободы договора в российском праве последних лет, приходит к выводу, что является целесообразным распространить ее и на сферу исковой давности, установив там, где это требуется, соответствующие ограничения [9]. Итак, для обеспечения баланса интересов сторон представляется адекватным установление минимального и максимального пределов изменения срока, а также ряда исключений для некоторых типов правоотношений (договоры присоединения, договоры страхования, потребительские отношения и т. п.), в которых одна из сторон является заведомо «слабой» вследствие неравных переговорных возможностей. В соответствии с приведенными рассуждениями норма закона или разъяснение по вопросам судебной практики, разрешающие сторонам изменять предусмотренный законом срок исковой давности, могли бы быть изложены следующим образом. Если иное не предусмотрено законом, срок исковой давности по соглашению лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, в отношениях между собой может быть увеличен или сокращен по сравнению с предусмотренным законом. Срок исковой давности по требованию лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность, к лицу, не осуществляющему предпринимательскую деятельность, может быть сокращен соглашением сторон, но не увеличен. Срок исковой давности, измененный соглашением сторон по сравнению с предусмотренным законом, не может быть менее одного года и более 10 лет. Условия соглашения сторон о сокращении срока и ином облегчении исковой давности не применяются при умышленном нарушении должником своей обязанности. Также в ходе проведенного исследования было отмечено, что право суда рассмотреть возражение ответчика относительно пропуска истцом без уважительных причин срока исковой давности при подготовке дела к судебному разбирательству и необязанность ответчика подать такое заявление при подготовке дела к судебному разбирательству не могут благоприятно повлиять на решение данной проблемы. В настоящее время заявление ответчиком возражений об истечении сроков исковой давности в любом случае остается возможным вплоть до окончания стадии судебного разбирательства и вынесения решения судом. Рассмотрим варианты разрешения данной проблемы. Во-первых, можно закрепить обязанность сторон своевременно заявлять возражения об исковой давности в пределах стадии подготовки дела к судебному разбирательству. При внесении подобных изменений необходимо не допустить коллизию процессуальных и материальных норм. Изменения, регулирующие вопросы порядка применения института исковой давности, должны быть системными, их следует внести в ч. 2 ст. 199 ГК РФ и нормы ГПК РФ и АПК РФ. Логично, по мнению автора, поместить норму о моменте подачи возражения, связанного с пропуском истцом без уважительных причин срока исковой давности, в ГПК РФ и АПК РФ, так как процессуальные законы регулируют деятельность участников судопроизводства и моменты совершения определенных действий. В данном случае заявление возражения относительно пропуска истцом без уважительных причин срока исковой давности является процессуальным действием, так как последствия истечения срока исковой давности может применить только суд, что подтверждается абзацем вторым ч. 2 ст. 199 ГК РФ. Показательным является то, что изложенная позиция воспринята и поддерживается международной практикой. В частности, Специальной Рекомендацией Комитета министров Совета Европы от 28 февраля 1984 г. № 84 R(5) [1] государствам-участникам в целях усовершенствования внутреннего процессуального законодательства было предложено ориентироваться на следующее правило: «В случае, если законом не предусмотрено иного требования сторон, заявления об исковой давности, возражения по делу, а также иные доказательства должны быть представлены на максимально ранней стадии судебного разбирательства, но в любом случае до окончания его предварительного этапа, при наличии такового» [11]. Во-вторых, к рассматриваемым нами правоотношениям можно применить общее правило, которое определяет обязанности сторон по своевременному раскрытию доказательств в ходе судебного разбирательства. Согласно ч. 3 и 4 ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно раскрыть доказательства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений, до начала судебного заседания; поэтому можно ссылаться только на те доказательства, с которыми другие участники процесса были ознакомлены заблаговременно. Раскрытие доказательств содействует суду в их исследовании и направлено на предотвращение непредвиденных ситуаций, которые недобросовестная сторона может преподнести противнику в ходе заседания, чтобы застать его врасплох [14]. Пропуск срока исковой давности, как и другие обстоятельства дела, является подлежащим доказыванию фактом. Доказательства истечения срока исковой давности, если они известны сторонам, должны быть представлены ими без промедлений. Иначе стороны потеряют право в дальнейшем ссылаться на пропуск срока исковой давности. Приведенное выше правило можно использовать и при регулировании гражданских процессуальных отношений путем внесения соответствующих изменений в ГПК РФ. Но при этом не следует забывать о возможной коллизии норм АПК РФ и ГПК РФ. Имеется в виду следующее: чтобы норма ст. 65 АПК РФ могла применяться для правоотношений, связанных с исковой давностью, необходимо внести изменения в ч. 2 ст. 199 ГК РФ, исключающие императивное правило о том, что заявление может быть сделано стороной до вынесения судом решения. В настоящие время государство стремится урегулировать отношения, связанные со сроком рассмотрения дела. С этой целью законодателем было принято несколько нормативных правовых актов и введено понятие «разумный срок судопроизводства». Считаем, что эффективным механизмом осуществления разумных сроков судопроизводства может быть изменение порядка применения исковой давности, в связи с чем следует внести изменения в ГК РФ и установить норму, позволяющую применять исковую давность по инициативе как сторон, так и суда. Для более полного понимания данного предложения необходимо рассмотреть достоинства и недостатки механизма сокращения срока защиты нарушенного права. Прежде всего, норма, позволяющая применять исковую давность по инициативе сторон и (или) суда, будет иметь превентивный и воспитательный характер. Участники правоотношений будут знать, что несвоевременное обращение в суд за защитой нарушенного права повлечет за собой отказ в его судебной защите. Именно поэтому определение момента начала течения этого срока очень важно, однако позиции судов при его определении нередко расходятся. Одно такое дело, где суды пришли к разным выводам о том, с какого момента: с даты, когда должник должен был исполнить обязательство по действующему договору, или с момента предъявления требования о его исполнении кредитором – нужно отсчитывать установленные три года, рассмотрел недавно ВС РФ. Так, из материалов дела следует, что в установленный договором срок заемщик не вернул заем и не уплатил проценты за пользование им. 25 сентября 2020 года займодавец (далее также – истец) направил ему предложение о расторжении договора и, не получив ответа заемщика на это предложение, 20 октября того же года обратился в суд с требованием о расторжении договора займа на основании п. 2 ст. 450 ГК РФ – в связи с существенным нарушением договора другой стороной. Суд первой инстанции данное требование удовлетворил, отклонив при этом заявление ответчика о применении сроков исковой давности. Он указал, что исковая давность в данном случае не подлежит применению, так как договор согласно прописанным в нем условиям, является действующим до полного исполнения обязательств сторонами, а заемщик свое не исполнил. Апелляционный суд данное решение отменил, указав, что срок исковой давности исчисляется не с момента прекращения договора, а, как предусмотрено ст. 200 ГК РФ, со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права. Так как в рассматриваемом деле речь идет об обязательстве с определенным сроком исполнения – заем нужно было вернуть в течение года со дня предоставления, течение срока исковой давности начинается по окончании срока исполнения. Таким образом, поскольку срок возврата займа – не позднее 27 апреля 2013 года, уже 28 апреля займодавец должен был знать о нарушении заемщиком своего обязательства, а значит, срок исковой давности истек 28 апреля 2016 года, заключил суд. В связи с этим он признал выводы суда первой инстанции о неприменении в данном деле норм о сроках исковой давности ошибочными и отменил его решение, отказав в удовлетворении требований истца, обратившегося в суд более чем через четыре года с момента истечения срока исковой давности, о расторжении договора Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ, указала, что условиями договора был определен срок возврата полученной заемщиком суммы и начисленных процентов – не позднее чем через год со дня получения займа, значит, заемщик был обязан возвратить полученные на основании договора и дополнительного соглашения к нему суммы до 27 апреля и 4 июня 2013 года соответственно. Следовательно, в эти даты займодавцу уже должно было быть известно как о нарушении его права, так и о лице, это право нарушившем, и он мог выбрать способ защиты: требовать возврата займа или расторжения договора в связи с существенными нарушениями со стороны заемщика. При этом выбор способа защиты нарушенного права не должен приводить к возможности изменения порядка исчисления срока исковой давности, иной подход позволил бы манипулировать институтом исковой давности в ущерб принципу правовой определенности в гражданско-правовых правоотношениях. Поэтому обстоятельства, касающиеся правильного определения начала течения срока исковой давности по требованию о расторжении договора займа, имели значение для рассмотрения иска вне зависимости от выбранного истцом способа защиты нарушенного права. Соответственно, при введении возможности применения срока исковой давности по инициативе как сторон, так и суда, у последнего появится возможность при наличии в деле достаточных доказательств на ранних стадиях судебного процесса пресекать злоупотребление правом сторонами (например, заявление о пропуске срока исковой давности перед удалением суда в совещательную комнату) и самостоятельно заявлять об истечении срока исковой давности. Данное право суда совсем не умаляет права сторон самостоятельно заявлять об истечении сроков исковой давности, но способствует соблюдению разумного срока судопроизводства и сокращению срока защиты нарушенного права. Внимание также заслуживает проблема, связанная с установлением противоречий между понятием исковой давности как срока для защиты права судом по иску и фактом существования охраняемых законом интересов, которые также требуют защиты. Позиционируя исковую давность как срок «для защиты права судом по иску», законодатель ограничил способы защиты нарушенного права, определяя, исковую давность исключительно к области судопроизводства, однако, говоря исключительно о «защите прав», законодатель вступает в противоречие с общепризнанным и доказанным фактом, согласно которому наряду с нарушенными правами самостоятельным предметом защиты выступают охраняемые законом интересы. Побочным следствием подобного ограничительного подхода законодателя являются наметившиеся в последнее время понятии включая в предмет защиты, не только охраняемые законом интересы, но и то, что должным образом не определено, ни в теории, ни на практике, – свободы. Ни к чему, кроме дополнительной терминологической путанице и правовой неопределенности, подобные научные изыскания не приводят. Представляется, что указание на отсутствие необходимости исследования обстоятельств дела должно быть исключено из разъяснений в законодательстве. Таким образом, в условиях ускорения общественных отношений и развития технологий институт исковой давности требует совершенствования путем увеличения общего срока до пяти лет, введения договорных пределов изменения (от 1 года до 10 лет) с исключениями для слабой стороны, ограничения заявления о пропуске срока подготовительной стадией процесса, а также применения давности по инициативе суда; такие меры устранят коллизии, обеспечат баланс интересов, устойчивость оборота и соответствие принципу разумных сроков судопроизводства, способствуя единообразию практики и предотвращению злоупотреблений.Список использованных источников

Рекомендация Комитета министров Совета Европы от 28.02.1984 № R (84) 5 «Комитет министров - государствам-членам относительно принципов гражданского судопроизводства, направленных на совершенствование судебной системы» ‒

Федеральный закон от 26.10.2002 № 127–ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Собрание законодательства РФ. ‒ 2002. ‒ № 43. ‒ Ст. 4190.

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. ‒ 2018. ‒ № 3.

Определение СК по экономическим спорам ВС РФ от 26.05.2022 № 305-ЭС21-22289 по делу № А40-199994/2020. ‒

Белякович, Е.В. О концептуальных подходах к пониманию категории «правовой срок» (часть 1) / Е.В. Белякович // Российский судья. ‒ 2020. ‒ № 4. ‒ С. 3.

Валевская, А.А. Специфика правового регулирования и применения специальных сроков исковой давности на примере срока исковой давности привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности / А.А. Валевская // Арбитражный и гражданский процесс. ‒ 2019. ‒ № 8. ‒ С. 21.

Зайков, Д.Е. Исковая давность по требованиям к экспедитору: проблемы толкования и правоприменения / Д.Е. Зайков // Арбитражный и гражданский процесс. ‒ 2020. ‒ № 5. ‒ С. 38.

Кархалев, Д.Н. Срок исковой давности в гражданском праве / Д.Н. Кархалев // Законы России: опыт, анализ, практика. ‒ 2019. ‒ № 2. ‒ С. 79.

Кухтина, М. Пропуск сроков по сделкам с недвижимостью и анализ судов / М. Кухтина // Жилищное право. ‒ 2019. ‒ № 10. ‒ С. 103.

Ломидзе, О.Г. Исковая давность по обязательству из неосновательного обогащения / О.Г. Ломидзе // Закон. ‒ 2020. ‒ № 4. ‒ С. 167.

Никишов, П.С. Судебная практика применения сроков исковой давности в делах о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц / П.С. Никишов // Вестник арбитражной практики. ‒ 2020. ‒ № 3. ‒ С. 44.

Рябов, В.Н. Объективный срок исковой давности при разрешении споров о защите прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации / В.Н. Рябов // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. ‒ 2019. ‒ № 12. ‒ С. 55.

Сорокин, В.А. К вопросу о прекращении залога после истечения срока исковой давности по обеспечиваемому обязательству / В.А. Сорокин // Вестник экономического правосудия РФ. ‒ 2020. ‒ № 4. ‒ С. 70.

Штыкова, Н.Н. О новых тенденциях расчета срока исковой давности по периодическим платежам / Н.Н. Штыкова // Мировой судья. ‒ 2020. ‒ № 7. ‒ С. 17.